Автор: Лика Протасова
Электрочайки
рассказ
Летом даже на Урале бывает такая жара, что на асфальтовых дорогах появляются лужи-миражи. Иногда это оказываются ямы. Иногда — залатанные относительно свежим чёрным асфальтом. Вообще, миражи редки и капризны. Появляются только на солнечных участках, желательно без трещин и выбоин. Больше всего миражи любят слегка гористые участки. Людей они не любят и растворяются, стоит лишь подойти слишком близко.
А теперь запомните раз и навсегда: если миражи не растворяются, значит, это не миражи. Если же вы при этом не припомните ливня в последние три дня, значит, вам надо бежать.
Исключения из этого правила редки, и одно из них заключается в наличии у вас в кармане освящённой скорлупы от фисташек. Шелуха от семечек или пыльная розовая жвачка тоже подойдут, однако их для перестраховки тоже лучше окропить святой водой или уайт-спиритом. Обязательно стоит держать в карманах что-то из вышеперечисленного, так как никогда не знаешь, когда в жаркий денёк встретишь оборотня-миража.
Второе исключение — владение боевой удочкой со свинцовым грузилом. Такой артефакт несложно изготовить, имея под рукой длинный осиновый прут, леску 0,5 мм 1986 года выпуска, гусиное перо, пару резинок, кусочек свинцовой пластинки и небольшой рыболовный крючок. К счастью, именно такой набор предметов попал в руки неких молодых людей 12 июля 202… года, и они успешно соорудили из него удочку, боевые свойства которой были обнаружены лишь парой месяцев позже. К чести артефакта нужно отметить, что в мирной жизни удочка поймала двух окуней и подлещика, средних для маленькой уральской речки размеров.
А потом, после небольшого апокалипсиса, оказалось, что возможности боевого применения удочки значительно превосходят мирные. Механика такова: свинцовое грузило блокирует радиационное излучение крошечного участка тела оборотня-миража или любой другой радиоактивной хрени. Тварь погружается в глубочайшее удивление от такого расклада, и в этот момент её легко можно пырнуть мечом. Подойдёт, в принципе, любая острая хрень, но меч выглядит эффектнее и продлевает охреневшее состояние твари. Оборотень забывает исцеляться и умирает, все живы и счастливы. Понятно?
— И что, с любыми тварями работает? — подозрительно спрашивает мужик на костылях с гипсом на ноге. Его жена держит в руках вилы, так что выглядят они очень антуражно.
Влада зачесала волосы пятернёй и задумалась.
— Ну, с вашими — да. Городская хтонь, правда, может и вычудить что-нибудь, но она к вам в ближайшие пару лет не полезет.
— Ладно, а с этой хреновиной нам что делать? — мужик указал костылём на серенькую пожухлую штуку, безвольно висящую с гвоздика в стене сарая. Штука явственно напоминала одновременно скукожившийся воздушный шарик и свежеснятую с молока пенку. Вообще-то, она состояла из двух кусочков, но и сама она, и все здесь собравшиеся привыкли воспринимать её как нечто цельное.
— Можно сшить сумку, можно использовать в качестве чайного гриба.
— Смеёшься, что ли? — хмурит брови женщина. Влада жмёт плечами:
— Ну, конечно, фонит немножко, но не смертельно. Вместо газировки хорошо.
Ярик кивнул, подтверждая. В отличие от чайного гриба, за трупом оборотня-миража даже ухаживать не нужно было — пузырится и бог с ним. Да и сумки получались неплохими: оборотень — это, по сути, такой плотный пузырёк, водонепроницаемый и нетоксичный. А фонит… Так что теперь не фонит?
— Короче, полезная вещь, но самостоятельным отловом лучше не заниматься, — подытожила Влада.
— Ладно, — хмуро вздохнул мужик. — Чего вы просили?
— Два килограмма рожек, подсолнечное масло и консервы, ещё можно печенья. Нету? Ну, не страшно, тогда только макароны, масло и тушёнку.
— Тушёнки нет, есть шпроты.
— Давайте шпроты, съедим, — согласилась Влада.
— Спичек бы ещё, или зажигалку, — подал голос Ярик.
— Ну, пойдёмте, поищем, — женщина прислонила вилы к стене сарая и двинулась к дому. Рукой, разрывающейся между щедростью и постапокалиптической экономностью, она отсыпала в плотный целлофановый мешок макароны, вручила булку масла, блок спичек и шайбочку шпрот. Поджав губы, она взглянула на ребят и со вздохом достала полукилограммовую коробочку сахара.
— Кушайте. Может, переночуете хоть? У нас работа найдётся, а вы и поедите, и баню я истоплю...
— Нет, Василиса Андреевна, нам бы до ночи к Малобрусянке успеть. У меня тётка там двоюродная, там и отдохнём.
— Ну, — вздохнула женщина,— как хотите. Картошку возьмёте?
В руках её материализовалась картошка величиной с голову ребёнка, не очень ровная и слегка синяя.
— Не утащим, — с печалью помотал головой Ярик.— Лучше по дороге выкопаем, заброшенных участков много.
Его глаза остановились на книжной полке. Хозяйка, заметив это, предложила:
— Бери, если понравилось что-то, мы всё равно как-то не читаем.
— Можно Крапивина? — Василиса Андреевна кивнула, и Ярик, погладив книгу по корешку, открыл 17 страницу. Как и ожидалось, на ней был штампик местной библиотеки.
— Да, дочка как-то брала, не дочитала и вернуть забыла. Давно ещё.
Ярик достал какой-то коричневый томик, вытащил из середины закладку, поставил на шкаф. Взамен положил свежеприобретённого Крапивина.
— Это-то ты утащишь, — пробурчала Влада, смахивая продукты в рюкзак. — Поехали уже.
И они поехали. На советских складных велосипедах, с корзинами, примотанными бечёвкой к багажникам, с торчащими из-за спин на ведьмачий манер удочкой и мечом. Велосипеды с огромными колёсами сказочно ехали по ровной поверхности и с горки, но в гору на них подниматься было сущей пыткой. Рыча на манер берсеркеров, Влада с титаническими усилиями крутила педали. Ярик сдался ещё у подножия и, истекая потом, вёл своего железного коня под уздцы. Единственным утешением было то, что они могли беспрепятственно передвигаться прямо по трассе, не боясь машин. На дорогах было безлюдно. Им только дважды встретился человек: один раз— мужчина на таком же, как они, велосипеде, который ехал им навстречу. Второй— когда они пересекали какую-то деревню. Бабушка, погромыхивая сумкой на колёсиках, переходила дорогу и потом, когда они проехали, долго смотрела им вслед.
Начало темнеть. Синенький знак просигналил им, что Малобрусянское находится в четырёх километрах езды. Влада довольно улыбнулась.
— Тётка, наверное, суп варит. Приедем, она нас покормит, красота...
Красоту нарушил электрический треск вверху. Вообще-то электрочайка обитает в городе, около речки или пруда. В подобной глухомани ей делать было нечего. Мигом достав из рюкзака сеть, Влада уже собиралась накинуть её на птицу, когда та окажется достаточно близко, но электрочайка абсолютно её проигнорировала, устремясь в рощицу неподалёку. Там она вновь потрещала электричеством, сверкнула пару раз и стихла.
— Нехорошо это, — констатировал Ярик.— Пойдём посмотрим?
Влада уже прислоняла велосипед к деревьям и доставала из ранца всяческий полезный инвентарь.
— Только быстрее бы. Не хочется ночью по лесу шарашиться. Мало ли что там...
Мало ли что, действительно, было там. Мало ли чем оказалась прелестная девушка с длинными тёмными волосами, почему-то мокрыми. Влада с Яриком расслабились. Ну, сейчас они изловят электрочайку, спасут девочку и можно будет...
Девушка повернулась, и оба распахнули глаза и пискнули. Рот девушки был перемазан кровью, из волос торчало, слегка искря, перышко. Глаза у девушки были голубые-голубые и напуганные; кажется, она была удивлена встречей не меньше ребят.
Влада сделала шаг вперёд.
— Пожалуйста, не надо! — взмолилась девушка. Влада шагнула ещё.
— Я вас не трону, пожалуйста, не трогайте меня, — создание подняло бледные руки, и Ярик увидел на запястьях поперечные раны, глубокие, но лишь розоватые и размокшие. — Не нужно, я людям ничего плохого не делала!
Влада подняла меч и сделала ещё пару шагов.
— Влад, не надо, она же не...
Девушка издала странный звук.
Из кустов вылетели две или три электрочайки.
Ярик накинул на одну сеть, другую успел поймать в толстые резиновые перчатки. Третью мечом оглушила и обезглавила Влада.
Затем она ударила девушку. Кончик меча прошёл наискось, от ключицы к животу. Из девушки вырвался стон, она упала. Кровь, очень бледная, вылилась на траву сначала стаканом, вмиг, потом — по капле за раз. Влада замахнулась ещё раз.
Ярик отвернулся и свернул шею электрочайке.
Жуткий звук.
Влада пошла прочь с поляны, обтерев меч о высокую траву. Ярик взглянул на темноволосую девушку и мигом отвернулся. Его стошнило. Влада уже вывела велосипед на дорогу, когда он вышел из лесу. Они поехали дальше.
Тётка действительно готовила суп. Приезду гостей она порадовалась. Сразу посадила их за стол. Ярик ковырял ложкой в вареве, разглядывал бледный борщ. Наконец Влада встала и, позвав Ярика с собой, вышла из дома.
— Зачем ты её убила? — сипло спросил парень.
— Затем, что она чудовище. Она уже была мёртвая, не заметил?
— Она была разумная. Просила нас её не трогать.
— Просила! А потом напустила на нас стайку электрочаек, а до этого одну такую с аппетитом съела! Она чудовище, Ярик, как оборотень или жмурка. Дал бы ты ей шанс, и она бы прикончила тебя на месте и сожрала бы.
— Но она ведь была разумной. Она с нами говорила, — упрямо повторил Ярик.
— Да, была. И что? Мы с тобой не ведьмаки из книжек, Ярик. За год мог бы это уже понять. У нас нет кодекса, который запрещал бы убивать разумных, добрых и малых. Мы таскаем с собой вот тот меч, но точно так же могли бы бродить с топором, или с пилой, или с арканом. Мы — не герои из какой-нибудь книжки. И тут тебе не сказка. Так что пойми это уже, и перестань маяться фигнёй.
И Ярик понял. И жить мигом стало намного проще.
А теперь запомните раз и навсегда: если миражи не растворяются, значит, это не миражи. Если же вы при этом не припомните ливня в последние три дня, значит, вам надо бежать.
Исключения из этого правила редки, и одно из них заключается в наличии у вас в кармане освящённой скорлупы от фисташек. Шелуха от семечек или пыльная розовая жвачка тоже подойдут, однако их для перестраховки тоже лучше окропить святой водой или уайт-спиритом. Обязательно стоит держать в карманах что-то из вышеперечисленного, так как никогда не знаешь, когда в жаркий денёк встретишь оборотня-миража.
Второе исключение — владение боевой удочкой со свинцовым грузилом. Такой артефакт несложно изготовить, имея под рукой длинный осиновый прут, леску 0,5 мм 1986 года выпуска, гусиное перо, пару резинок, кусочек свинцовой пластинки и небольшой рыболовный крючок. К счастью, именно такой набор предметов попал в руки неких молодых людей 12 июля 202… года, и они успешно соорудили из него удочку, боевые свойства которой были обнаружены лишь парой месяцев позже. К чести артефакта нужно отметить, что в мирной жизни удочка поймала двух окуней и подлещика, средних для маленькой уральской речки размеров.
А потом, после небольшого апокалипсиса, оказалось, что возможности боевого применения удочки значительно превосходят мирные. Механика такова: свинцовое грузило блокирует радиационное излучение крошечного участка тела оборотня-миража или любой другой радиоактивной хрени. Тварь погружается в глубочайшее удивление от такого расклада, и в этот момент её легко можно пырнуть мечом. Подойдёт, в принципе, любая острая хрень, но меч выглядит эффектнее и продлевает охреневшее состояние твари. Оборотень забывает исцеляться и умирает, все живы и счастливы. Понятно?
— И что, с любыми тварями работает? — подозрительно спрашивает мужик на костылях с гипсом на ноге. Его жена держит в руках вилы, так что выглядят они очень антуражно.
Влада зачесала волосы пятернёй и задумалась.
— Ну, с вашими — да. Городская хтонь, правда, может и вычудить что-нибудь, но она к вам в ближайшие пару лет не полезет.
— Ладно, а с этой хреновиной нам что делать? — мужик указал костылём на серенькую пожухлую штуку, безвольно висящую с гвоздика в стене сарая. Штука явственно напоминала одновременно скукожившийся воздушный шарик и свежеснятую с молока пенку. Вообще-то, она состояла из двух кусочков, но и сама она, и все здесь собравшиеся привыкли воспринимать её как нечто цельное.
— Можно сшить сумку, можно использовать в качестве чайного гриба.
— Смеёшься, что ли? — хмурит брови женщина. Влада жмёт плечами:
— Ну, конечно, фонит немножко, но не смертельно. Вместо газировки хорошо.
Ярик кивнул, подтверждая. В отличие от чайного гриба, за трупом оборотня-миража даже ухаживать не нужно было — пузырится и бог с ним. Да и сумки получались неплохими: оборотень — это, по сути, такой плотный пузырёк, водонепроницаемый и нетоксичный. А фонит… Так что теперь не фонит?
— Короче, полезная вещь, но самостоятельным отловом лучше не заниматься, — подытожила Влада.
— Ладно, — хмуро вздохнул мужик. — Чего вы просили?
— Два килограмма рожек, подсолнечное масло и консервы, ещё можно печенья. Нету? Ну, не страшно, тогда только макароны, масло и тушёнку.
— Тушёнки нет, есть шпроты.
— Давайте шпроты, съедим, — согласилась Влада.
— Спичек бы ещё, или зажигалку, — подал голос Ярик.
— Ну, пойдёмте, поищем, — женщина прислонила вилы к стене сарая и двинулась к дому. Рукой, разрывающейся между щедростью и постапокалиптической экономностью, она отсыпала в плотный целлофановый мешок макароны, вручила булку масла, блок спичек и шайбочку шпрот. Поджав губы, она взглянула на ребят и со вздохом достала полукилограммовую коробочку сахара.
— Кушайте. Может, переночуете хоть? У нас работа найдётся, а вы и поедите, и баню я истоплю...
— Нет, Василиса Андреевна, нам бы до ночи к Малобрусянке успеть. У меня тётка там двоюродная, там и отдохнём.
— Ну, — вздохнула женщина,— как хотите. Картошку возьмёте?
В руках её материализовалась картошка величиной с голову ребёнка, не очень ровная и слегка синяя.
— Не утащим, — с печалью помотал головой Ярик.— Лучше по дороге выкопаем, заброшенных участков много.
Его глаза остановились на книжной полке. Хозяйка, заметив это, предложила:
— Бери, если понравилось что-то, мы всё равно как-то не читаем.
— Можно Крапивина? — Василиса Андреевна кивнула, и Ярик, погладив книгу по корешку, открыл 17 страницу. Как и ожидалось, на ней был штампик местной библиотеки.
— Да, дочка как-то брала, не дочитала и вернуть забыла. Давно ещё.
Ярик достал какой-то коричневый томик, вытащил из середины закладку, поставил на шкаф. Взамен положил свежеприобретённого Крапивина.
— Это-то ты утащишь, — пробурчала Влада, смахивая продукты в рюкзак. — Поехали уже.
И они поехали. На советских складных велосипедах, с корзинами, примотанными бечёвкой к багажникам, с торчащими из-за спин на ведьмачий манер удочкой и мечом. Велосипеды с огромными колёсами сказочно ехали по ровной поверхности и с горки, но в гору на них подниматься было сущей пыткой. Рыча на манер берсеркеров, Влада с титаническими усилиями крутила педали. Ярик сдался ещё у подножия и, истекая потом, вёл своего железного коня под уздцы. Единственным утешением было то, что они могли беспрепятственно передвигаться прямо по трассе, не боясь машин. На дорогах было безлюдно. Им только дважды встретился человек: один раз— мужчина на таком же, как они, велосипеде, который ехал им навстречу. Второй— когда они пересекали какую-то деревню. Бабушка, погромыхивая сумкой на колёсиках, переходила дорогу и потом, когда они проехали, долго смотрела им вслед.
Начало темнеть. Синенький знак просигналил им, что Малобрусянское находится в четырёх километрах езды. Влада довольно улыбнулась.
— Тётка, наверное, суп варит. Приедем, она нас покормит, красота...
Красоту нарушил электрический треск вверху. Вообще-то электрочайка обитает в городе, около речки или пруда. В подобной глухомани ей делать было нечего. Мигом достав из рюкзака сеть, Влада уже собиралась накинуть её на птицу, когда та окажется достаточно близко, но электрочайка абсолютно её проигнорировала, устремясь в рощицу неподалёку. Там она вновь потрещала электричеством, сверкнула пару раз и стихла.
— Нехорошо это, — констатировал Ярик.— Пойдём посмотрим?
Влада уже прислоняла велосипед к деревьям и доставала из ранца всяческий полезный инвентарь.
— Только быстрее бы. Не хочется ночью по лесу шарашиться. Мало ли что там...
Мало ли что, действительно, было там. Мало ли чем оказалась прелестная девушка с длинными тёмными волосами, почему-то мокрыми. Влада с Яриком расслабились. Ну, сейчас они изловят электрочайку, спасут девочку и можно будет...
Девушка повернулась, и оба распахнули глаза и пискнули. Рот девушки был перемазан кровью, из волос торчало, слегка искря, перышко. Глаза у девушки были голубые-голубые и напуганные; кажется, она была удивлена встречей не меньше ребят.
Влада сделала шаг вперёд.
— Пожалуйста, не надо! — взмолилась девушка. Влада шагнула ещё.
— Я вас не трону, пожалуйста, не трогайте меня, — создание подняло бледные руки, и Ярик увидел на запястьях поперечные раны, глубокие, но лишь розоватые и размокшие. — Не нужно, я людям ничего плохого не делала!
Влада подняла меч и сделала ещё пару шагов.
— Влад, не надо, она же не...
Девушка издала странный звук.
Из кустов вылетели две или три электрочайки.
Ярик накинул на одну сеть, другую успел поймать в толстые резиновые перчатки. Третью мечом оглушила и обезглавила Влада.
Затем она ударила девушку. Кончик меча прошёл наискось, от ключицы к животу. Из девушки вырвался стон, она упала. Кровь, очень бледная, вылилась на траву сначала стаканом, вмиг, потом — по капле за раз. Влада замахнулась ещё раз.
Ярик отвернулся и свернул шею электрочайке.
Жуткий звук.
Влада пошла прочь с поляны, обтерев меч о высокую траву. Ярик взглянул на темноволосую девушку и мигом отвернулся. Его стошнило. Влада уже вывела велосипед на дорогу, когда он вышел из лесу. Они поехали дальше.
Тётка действительно готовила суп. Приезду гостей она порадовалась. Сразу посадила их за стол. Ярик ковырял ложкой в вареве, разглядывал бледный борщ. Наконец Влада встала и, позвав Ярика с собой, вышла из дома.
— Зачем ты её убила? — сипло спросил парень.
— Затем, что она чудовище. Она уже была мёртвая, не заметил?
— Она была разумная. Просила нас её не трогать.
— Просила! А потом напустила на нас стайку электрочаек, а до этого одну такую с аппетитом съела! Она чудовище, Ярик, как оборотень или жмурка. Дал бы ты ей шанс, и она бы прикончила тебя на месте и сожрала бы.
— Но она ведь была разумной. Она с нами говорила, — упрямо повторил Ярик.
— Да, была. И что? Мы с тобой не ведьмаки из книжек, Ярик. За год мог бы это уже понять. У нас нет кодекса, который запрещал бы убивать разумных, добрых и малых. Мы таскаем с собой вот тот меч, но точно так же могли бы бродить с топором, или с пилой, или с арканом. Мы — не герои из какой-нибудь книжки. И тут тебе не сказка. Так что пойми это уже, и перестань маяться фигнёй.
И Ярик понял. И жить мигом стало намного проще.
