Автор: Вера Толстых
Гербарий
1
Шиповник я подушечками с ветки
Срываю. Запах, шелушащий кожу,
Курлычет. И без скрипа,
Но зимой в забытом саркофаге
Сквозь-через банки, корку пересохшей глины
Пускает толстый корень. Позвоночник
И рёбра исчезают.
И тает лёд. Шипы, шипы
Растут из вен. И снова
Ёж фырчит губами.
2
Собери мне гербарий.
Но цветов мне не надо.
Собери мне зимой
Из-под снега травинки.
3
Я не буду хрупче
Страниц и того,
Что между.
Весной
Вы растаете,
И забвение
Уже тут.
4
Маки кроют эти знаки -
Эту пару: лёд и снег.
Что за белые панамки?
Мать и мачеха, отец.
5
Иссуши это тело,
Что приникло к земле.
Смолоти в порошок
Эти кости.
А оставь только душу,
Не мне, а тому,
В чей челнок собирались мы все.
Что досталось
Из трав -
Всё под панцирь жуку,
Под железа листок.
И гербарий собрав,
В порошок
Не забудь
Смолотить
Всё букеты секунд.
6
Собирай белену, зверобой и полынь,
И целуй; на упавшей берёзе узнай,
Что была ты сама -
Зверобой, белена?
***
Рождество
Вспомни пустыню теперь,
Как помнишь душой мать.
Нет человека в ней,
И песчинок не сосчитать.
А было песка - там,
Сколько ещё человек,
Благодаря пескам,
Выйдет на жизни брег.
Не был бы песок - песок,
И темнота - темнота,
Если б не тот челнок,
В котором плыла звезда.
Тебя я прошу, опять,
Стань для меня звездой,
Выйди на неба гладь,
Освети ты пустыню душой.
*
Сердце раскроется.
Оно-цветок.
Молит пословица:
Стой у ног
Того, кто в пестике -
Вдвойне бог,
Я и ты вместе,
Выдох и вдох.
Того, кто снова
Возник в пустоте
И звал без зова
На путь к звезде.
***
Мороз
Кто меня поймал?
Мороз-паук.
Как тверды и цепки эти пряди!
Мне не хватит двух
Застывших рук,
Чтоб считать, как набелило за день.
Звуки, буквы -
Всё зимой узор.
Я, мороз и время - сети-плуги.
И снежинок паутинный хор
Тянет в хоровод за нити-руки.
***
Я растаю в зелёных крышах
И придуманном фортепьяно,
Что сегодня и я услышу,
Упустив воробья из кармана.
Я поставлю последнюю точку,
Перед ней ещё запятую
И шуршащую синюю кочку
На болоте моём нарисую.
Словно яблоко, очень просто
Этот город лианой спутать,
Смолотить из картинок просо
И часовни пыльцой окутать.
Прозвенели из зала трубы -
Репетируют чью-то пьесу.
А по мне, так в окошке дуба
Кто-то смотрит на берег леса.
1
Шиповник я подушечками с ветки
Срываю. Запах, шелушащий кожу,
Курлычет. И без скрипа,
Но зимой в забытом саркофаге
Сквозь-через банки, корку пересохшей глины
Пускает толстый корень. Позвоночник
И рёбра исчезают.
И тает лёд. Шипы, шипы
Растут из вен. И снова
Ёж фырчит губами.
2
Собери мне гербарий.
Но цветов мне не надо.
Собери мне зимой
Из-под снега травинки.
3
Я не буду хрупче
Страниц и того,
Что между.
Весной
Вы растаете,
И забвение
Уже тут.
4
Маки кроют эти знаки -
Эту пару: лёд и снег.
Что за белые панамки?
Мать и мачеха, отец.
5
Иссуши это тело,
Что приникло к земле.
Смолоти в порошок
Эти кости.
А оставь только душу,
Не мне, а тому,
В чей челнок собирались мы все.
Что досталось
Из трав -
Всё под панцирь жуку,
Под железа листок.
И гербарий собрав,
В порошок
Не забудь
Смолотить
Всё букеты секунд.
6
Собирай белену, зверобой и полынь,
И целуй; на упавшей берёзе узнай,
Что была ты сама -
Зверобой, белена?
***
Рождество
Вспомни пустыню теперь,
Как помнишь душой мать.
Нет человека в ней,
И песчинок не сосчитать.
А было песка - там,
Сколько ещё человек,
Благодаря пескам,
Выйдет на жизни брег.
Не был бы песок - песок,
И темнота - темнота,
Если б не тот челнок,
В котором плыла звезда.
Тебя я прошу, опять,
Стань для меня звездой,
Выйди на неба гладь,
Освети ты пустыню душой.
*
Сердце раскроется.
Оно-цветок.
Молит пословица:
Стой у ног
Того, кто в пестике -
Вдвойне бог,
Я и ты вместе,
Выдох и вдох.
Того, кто снова
Возник в пустоте
И звал без зова
На путь к звезде.
***
Мороз
Кто меня поймал?
Мороз-паук.
Как тверды и цепки эти пряди!
Мне не хватит двух
Застывших рук,
Чтоб считать, как набелило за день.
Звуки, буквы -
Всё зимой узор.
Я, мороз и время - сети-плуги.
И снежинок паутинный хор
Тянет в хоровод за нити-руки.
***
Я растаю в зелёных крышах
И придуманном фортепьяно,
Что сегодня и я услышу,
Упустив воробья из кармана.
Я поставлю последнюю точку,
Перед ней ещё запятую
И шуршащую синюю кочку
На болоте моём нарисую.
Словно яблоко, очень просто
Этот город лианой спутать,
Смолотить из картинок просо
И часовни пыльцой окутать.
Прозвенели из зала трубы -
Репетируют чью-то пьесу.
А по мне, так в окошке дуба
Кто-то смотрит на берег леса.
Автор: Мария Новрузова
***
Я глотаю поэтапно
Чай в пакетиках позорный.
Поминутно, позакатно
Дом поблекнет подоконный.
Растворится, и в печали
Улетучится загадка,
И в отчаяньи отчалит,
И покинет без оглядки.
Я глотаю поэтапно
Чай в пакетиках позорный.
Поминутно, позакатно
Дом поблекнет подоконный.
Растворится, и в печали
Улетучится загадка,
И в отчаяньи отчалит,
И покинет без оглядки.
***
Миллион минут,
Миллион часов.
Было срезано
Миллион волос
Из красивых кос,
Что были вырваны.
Миллионы лиц,
Миллионы слов.
Были вылиты
Миллионы слёз
Из красивых глаз,
Что были выткнуты.
Миллионы зим,
Миллионы лет.
Было предано
Миллион сердец
На путях своих,
Что все запутаны.
Миллион минут,
Миллион часов.
Было срезано
Миллион волос
Из красивых кос,
Что были вырваны.
Миллионы лиц,
Миллионы слов.
Были вылиты
Миллионы слёз
Из красивых глаз,
Что были выткнуты.
Миллионы зим,
Миллионы лет.
Было предано
Миллион сердец
На путях своих,
Что все запутаны.
Автор: Tawiskara
***
Это было лето.
Заскрипели гайки, осень
Перекрыла кислород.
Это было еще лето.
Шла война, а я была
Молода и влюблена.
Это было ещё летом.
Я цвела зелёным
цветом, нежные бутоны
Осветили это лето.
Звёзды, туфли –
Вперемешку на асфальте.
Ты в прозрачной белой майке,
Я в зелёных шортах, ноги
Коркой летнего загара
Расцветили синяки.
Это было наше лето,
Мы смеялись, мы могли,
Этим летом танцевали,
Ты и я, в зелёном цвете,
Мы остались в этом лете.
Это было лето.
Заскрипели гайки, осень
Перекрыла кислород.
Это было еще лето.
Шла война, а я была
Молода и влюблена.
Это было ещё летом.
Я цвела зелёным
цветом, нежные бутоны
Осветили это лето.
Звёзды, туфли –
Вперемешку на асфальте.
Ты в прозрачной белой майке,
Я в зелёных шортах, ноги
Коркой летнего загара
Расцветили синяки.
Это было наше лето,
Мы смеялись, мы могли,
Этим летом танцевали,
Ты и я, в зелёном цвете,
Мы остались в этом лете.
Метания
Мои кости стали хрупкими,
Сил недостаточно,
Мне не бросить тебя.
Но я замахиваюсь,
Рывок.
Ты летишь, маленькая точка
Вгрызается в небо, тихо
Исчезает в дали,
Пусто.
В моих руках больше нет
Тебя, провожаю вздохом,
Растираю плечи, руки
Остались на месте,
Выдержали.
Ворнинг
Под каждой сценой
Любовных отношений
Следует пустить ворнинг:
«Выполнено профессионалами!
Не пытайтесь повторить дома».
Тогда я возьму в руки портфель,
Под кожей все доказательства
Моих ранений.
Пойду в суд, минкульт,
Да хоть в МИД.
Предъявлю им за каждый косой взгляд,
Каждое несоответствие,
Разочарование, синяк и слезинку,
Предательство, ложь, холодность,
Невнимательность, чёрствость и грубость,
Пустые старания без желания успеха,
Игру, манипуляцию, обман,
Безответственность, хилость, наглость,
Лживую улыбку и истерику.
Ведь я видела, как оно бывает,
Видела, чувствовала, хотела.
Поверила, купилась, как дура.
Теперь пусть они заплатят мне.
Можно не деньгами –
Пусть компенсируют ущерб.
Профессиональным актером,
Искусным лжецом,
Самым лучшим, кто у них есть.
Чтобы я поверила и всем говорила:
«Не верьте ворнингам,
В жизни тоже так бывает:
Любовь, верность, чувства».
Они не только в кино.
Животное
Когда не найдешь ответа: «Что делать?» –
Встань на четвереньки, опусти голову, напряги плечи,
Губами начни рвать траву,
Наполни рот соком,
Дай стеблям порвать твою кожу, а зелени пропитать мякоть твоего рта.
Почувствовав онемение, зажми рот рукой,
Кровь просочится сквозь пальцы, не мешай ей.
Устав глядеть вниз, запрокинь голову, выдохни, сидя на земле.
Дай ветру остудить твои раны, не трогай их языком, смотри в небо.
Повторяй за мной на каждом доступном тебе языке –
Ты не животное, ты – человек.
Мои кости стали хрупкими,
Сил недостаточно,
Мне не бросить тебя.
Но я замахиваюсь,
Рывок.
Ты летишь, маленькая точка
Вгрызается в небо, тихо
Исчезает в дали,
Пусто.
В моих руках больше нет
Тебя, провожаю вздохом,
Растираю плечи, руки
Остались на месте,
Выдержали.
Ворнинг
Под каждой сценой
Любовных отношений
Следует пустить ворнинг:
«Выполнено профессионалами!
Не пытайтесь повторить дома».
Тогда я возьму в руки портфель,
Под кожей все доказательства
Моих ранений.
Пойду в суд, минкульт,
Да хоть в МИД.
Предъявлю им за каждый косой взгляд,
Каждое несоответствие,
Разочарование, синяк и слезинку,
Предательство, ложь, холодность,
Невнимательность, чёрствость и грубость,
Пустые старания без желания успеха,
Игру, манипуляцию, обман,
Безответственность, хилость, наглость,
Лживую улыбку и истерику.
Ведь я видела, как оно бывает,
Видела, чувствовала, хотела.
Поверила, купилась, как дура.
Теперь пусть они заплатят мне.
Можно не деньгами –
Пусть компенсируют ущерб.
Профессиональным актером,
Искусным лжецом,
Самым лучшим, кто у них есть.
Чтобы я поверила и всем говорила:
«Не верьте ворнингам,
В жизни тоже так бывает:
Любовь, верность, чувства».
Они не только в кино.
Животное
Когда не найдешь ответа: «Что делать?» –
Встань на четвереньки, опусти голову, напряги плечи,
Губами начни рвать траву,
Наполни рот соком,
Дай стеблям порвать твою кожу, а зелени пропитать мякоть твоего рта.
Почувствовав онемение, зажми рот рукой,
Кровь просочится сквозь пальцы, не мешай ей.
Устав глядеть вниз, запрокинь голову, выдохни, сидя на земле.
Дай ветру остудить твои раны, не трогай их языком, смотри в небо.
Повторяй за мной на каждом доступном тебе языке –
Ты не животное, ты – человек.
Автор: Борис Можаев
***
Я плачу кислотным
Солёным раствором
Разводам по лужам
Нефтянки мне стать
Сгорать заводским
Окраинных дымом
Домами в панели
Бетоном втекать,
Испорченный творог,
Субкультурный голод,
Городской нигилизм,
В грязном подъезде.
Расплавленный фоном,
Фонарного света,
Стекаю по плитке,
Покрытой улице,
Падаю в люк,
Решётчатой канализации.
Прощенья простите,
Просите прошенья у крыс.
Этот город
Сны больше не снятся,
Это кажется нормальным,
Кажется нормальным,
когда не слышишь музыки,
А перила стали холодными,
Холодными, как этот бетон,
Холодный, холодный, бетон,
не принимающий звуков,
Этот город станет родным, не по твоему желанию,
Этот город уже стал родным, а ты успел потерять его.
Хочешь выйти за пределы сознания,
Найди сначала дверь
Когда станешь чувствовать, что давит на грудь,
Не сможешь с себя уже это столкнуть.
Двигайся быстрее, двигайся в такт,
Двигайся в такт этой музыке.
Этот город станет родным, не по твоему желанию,
Этот город уже стал родным, а ты успел потерять его.
Это так романтично
Дарение бездарности,
Света отрицание,
Движение падение, решение и взлёт,
Действие проходит, место остаётся,
Останешься и ты,
Слизывать остатки Ягуара, со дна банки,
Провести жизнь блюя над унитазом,
Это так романтично,
Особенно когда кто-то держит твои волосы,
Ашки, ешки, пошло всё нафиг.
Я лежу без газа,
Какие у тебя голубые глаза...
Глаза вызывают отвращение,
Я тону в них всё глубже и наверное не смогу выбраться,
Буду кричать и плакать топя себя же в своих же слезах,
Барабаны бьют, фанфары гудят,
Солдаты идут на марш,
Я пальцами вожу по твоим тёплым рукам...
Я просто говорю глупые слова,
Жаль не могу дать больше,
Вырезать печень или почки,
Подарить в маленьких коробочках.
Я плачу кислотным
Солёным раствором
Разводам по лужам
Нефтянки мне стать
Сгорать заводским
Окраинных дымом
Домами в панели
Бетоном втекать,
Испорченный творог,
Субкультурный голод,
Городской нигилизм,
В грязном подъезде.
Расплавленный фоном,
Фонарного света,
Стекаю по плитке,
Покрытой улице,
Падаю в люк,
Решётчатой канализации.
Прощенья простите,
Просите прошенья у крыс.
Этот город
Сны больше не снятся,
Это кажется нормальным,
Кажется нормальным,
когда не слышишь музыки,
А перила стали холодными,
Холодными, как этот бетон,
Холодный, холодный, бетон,
не принимающий звуков,
Этот город станет родным, не по твоему желанию,
Этот город уже стал родным, а ты успел потерять его.
Хочешь выйти за пределы сознания,
Найди сначала дверь
Когда станешь чувствовать, что давит на грудь,
Не сможешь с себя уже это столкнуть.
Двигайся быстрее, двигайся в такт,
Двигайся в такт этой музыке.
Этот город станет родным, не по твоему желанию,
Этот город уже стал родным, а ты успел потерять его.
Это так романтично
Дарение бездарности,
Света отрицание,
Движение падение, решение и взлёт,
Действие проходит, место остаётся,
Останешься и ты,
Слизывать остатки Ягуара, со дна банки,
Провести жизнь блюя над унитазом,
Это так романтично,
Особенно когда кто-то держит твои волосы,
Ашки, ешки, пошло всё нафиг.
Я лежу без газа,
Какие у тебя голубые глаза...
Глаза вызывают отвращение,
Я тону в них всё глубже и наверное не смогу выбраться,
Буду кричать и плакать топя себя же в своих же слезах,
Барабаны бьют, фанфары гудят,
Солдаты идут на марш,
Я пальцами вожу по твоим тёплым рукам...
Я просто говорю глупые слова,
Жаль не могу дать больше,
Вырезать печень или почки,
Подарить в маленьких коробочках.
Автор: Варфуша Гуд
Что ты скажешь, моя комната?
Небольшая, всего четыре на пять.
Роднее матери (местами). Не будешь лгать.
Или двоюродной матушки.
Каждый камушек –
Видела ты меня лапушкой.
Живёшь всё на улице Волгограда,
С цифрами шестёркой и двумя двойками.
Что ты видела? А видела ты много:
Грязь, слёзы, град, - всё, что тебе угодно.
Хруст ушей левой мысли
И умы, что здесь кисли,
И кварты после звериного маскарада.
Сколько пахла сухарями с попойками!
Что ты видела? А видела, конечно,
Меня во всей красе, как космос вечный.
Правда наступает чернь комичная;
Смотрела, как углы твои конечны.
Что ты слышала? А слышала ты боль,
Радости изрыгающую вонь,
И счастливые надрывы
И скелета порывы.
Мандат нейронно-импульсной мэрии
Блефовал с колодой до мигающих гусениц.
Что ты вдыхала? Пары агонии
Или трепет ручьёв из филармонии?
Или скорой помощи вой
Под фа си бемоль?
Важно, что в главном празднике преддверии,
Ты пьяна была первой до потери всяких путаниц.
Что же было? Цветы снежные
Росли добротной опухолью безуспешно.
Пока дни нынешние числятся грешные
Ты знаешь, насколько к стенам твоим прилежен.
Небольшая, всего четыре на пять.
Роднее матери (местами). Не будешь лгать.
Или двоюродной матушки.
Каждый камушек –
Видела ты меня лапушкой.
Живёшь всё на улице Волгограда,
С цифрами шестёркой и двумя двойками.
Что ты видела? А видела ты много:
Грязь, слёзы, град, - всё, что тебе угодно.
Хруст ушей левой мысли
И умы, что здесь кисли,
И кварты после звериного маскарада.
Сколько пахла сухарями с попойками!
Что ты видела? А видела, конечно,
Меня во всей красе, как космос вечный.
Правда наступает чернь комичная;
Смотрела, как углы твои конечны.
Что ты слышала? А слышала ты боль,
Радости изрыгающую вонь,
И счастливые надрывы
И скелета порывы.
Мандат нейронно-импульсной мэрии
Блефовал с колодой до мигающих гусениц.
Что ты вдыхала? Пары агонии
Или трепет ручьёв из филармонии?
Или скорой помощи вой
Под фа си бемоль?
Важно, что в главном празднике преддверии,
Ты пьяна была первой до потери всяких путаниц.
Что же было? Цветы снежные
Росли добротной опухолью безуспешно.
Пока дни нынешние числятся грешные
Ты знаешь, насколько к стенам твоим прилежен.
***
Через серую панельную маску
С раздробленной временем краской
Виднелся пурпурный закат.
С решетчатыми ставнями-окнами,
Стены завешаны неонками.
Застыл весь, ведь я ему рад.
Воображение кануло в лето.
Возможно, не так плохо всё это,
Может быть всё так и должно?
Вечером прошлым Луна мне светила,
Апельсиновой коркой внешне отлила.
Пойду свернусь, как месяц-рожок.
Промчался сквозь сон абрикосовый конь,
Як в День рождения ударил в ноль.
Бархатной стелькой укутан.
Только ты остановить лишь смогла,
Полнолунная дочь матери Мгла.
А ты спрашивай всё: «Мень таван?»
Через серую панельную маску
С раздробленной временем краской
Виднелся пурпурный закат.
С решетчатыми ставнями-окнами,
Стены завешаны неонками.
Застыл весь, ведь я ему рад.
Воображение кануло в лето.
Возможно, не так плохо всё это,
Может быть всё так и должно?
Вечером прошлым Луна мне светила,
Апельсиновой коркой внешне отлила.
Пойду свернусь, как месяц-рожок.
Промчался сквозь сон абрикосовый конь,
Як в День рождения ударил в ноль.
Бархатной стелькой укутан.
Только ты остановить лишь смогла,
Полнолунная дочь матери Мгла.
А ты спрашивай всё: «Мень таван?»
Автор: Лина Грин
Носок
Нигде, совсем нигде
Не прячется носок.
Он вышел погулять,
Но воздуха поток
Унес его в края,
Где нет совсем нигде
Таких же как и я.
Напишут на холсте:
Летит, летит носок,
Потерянный герой.
Он вышел невзначай
И подхватил поток.
Стремящийся в края,
Где жизнь темна, как чай.
Он больше не вернется!
Хозяин не скучай...
Счастливый конец
И снова снег хрустит под ногами,
И снова запах зимы.
Ты больше не будешь кидаться словами,
Они никому не нужны.
Твой яркий образ потухнет в дали,
Заснежится зимняя гладь.
Как рада, что мы все вернуть не смогли,
Как рада, что мне наплевать.
И пасмурным вечером я заварю
Любимый, розовый чай.
И мысли свои, я вмиг разгоню,
Наступит пылающий рай.
Автор: Юрий Москвичёв
Ночь
Ночь. Дорога шириной в проспект и абсолютно пуста. Яркие светофоры прорезают тьму, а во тьме, абсолютно не спеша, едет человек.
Он не в машине, а потому, не обязан помогать светофорам, он не на мотоцикле, а потому, бесшумен. От встречного ветра волнами извивается ветровка, а вокруг ни души...
Только возле круглосуточных магазинов, как у единственного фонаря, подобно мухам, ошиваются жители иллюзий. Они здесь за жидкостью, которая запускает внутри мух иллюзорный мир. Мухи тонут в нём как в меду, да только не превращаются в янтарь...
Поворот. И снова - ни души. Человеку открывается тьма. Ему дозволено всё. Темнота вокруг, и он в темноте, они без секса растворяются друг в друге и без ссор расстаются под ближайшим фонарём.
Тихий дворик. Скорее база, окружённая двухэтажными блокпостами, которые светят единственным прожектором вдаль.
Квартира, свет и тишина. Урчание холодильника и признаки жизни за окном. Благодатный тёплый душ, остывшая за весь день постелька. Снова тишина и подружка-ночь, опустившая его веки до утра.
Ночь. Дорога шириной в проспект и абсолютно пуста. Яркие светофоры прорезают тьму, а во тьме, абсолютно не спеша, едет человек.
Он не в машине, а потому, не обязан помогать светофорам, он не на мотоцикле, а потому, бесшумен. От встречного ветра волнами извивается ветровка, а вокруг ни души...
Только возле круглосуточных магазинов, как у единственного фонаря, подобно мухам, ошиваются жители иллюзий. Они здесь за жидкостью, которая запускает внутри мух иллюзорный мир. Мухи тонут в нём как в меду, да только не превращаются в янтарь...
Поворот. И снова - ни души. Человеку открывается тьма. Ему дозволено всё. Темнота вокруг, и он в темноте, они без секса растворяются друг в друге и без ссор расстаются под ближайшим фонарём.
Тихий дворик. Скорее база, окружённая двухэтажными блокпостами, которые светят единственным прожектором вдаль.
Квартира, свет и тишина. Урчание холодильника и признаки жизни за окном. Благодатный тёплый душ, остывшая за весь день постелька. Снова тишина и подружка-ночь, опустившая его веки до утра.
***
По уральским горам ходят старые татры,
Эстетика прошлого мучает город.
С улиц считываю июньские мантры,
И пух с тополиных бород.
Трава зеленее тянется к свету,
После дождя питается с крыши,
Тот, кто утро читает к расцвету,
И тот, кто дыхание листьев слышит.
По уральским горам ходят старые татры,
Эстетика прошлого мучает город.
С улиц считываю июньские мантры,
И пух с тополиных бород.
Трава зеленее тянется к свету,
После дождя питается с крыши,
Тот, кто утро читает к расцвету,
И тот, кто дыхание листьев слышит.
